Тяжелая дверь почтового ящика со скрипом отворилась, вытащив вместе с пачкой рекламных листовок и квитанций непривычно толстый конверт из плотной желтоватой бумаги. «Из нотариальной конторы», — мелькнуло у меня в голове, и сердце беспокойно екнуло. Кто мог писать оттуда? Раздеваясь в прихожей, я машинально вертела конверт в руках. Обратный адрес был немецкий. Внутри лежало несколько листов, испещренных строгим официальным текстом, и перевод на русский, скрепленный печатью. Я села на табуретку, отчего-то боясь развернуть его сразу...

— Алина, я знаю, что ты там! Немедленно открой! Кто тебе дал право менять замки? Быстро дай мне новые ключи, — требовала бывшая свекровь, и ее кулак снова и снова обрушивался на обитую дерматином дверь. Алина стояла посреди прихожей, прижимая ладони к ушам. Звук ударов отдавался в висках гулким набатом, смешиваясь с колотящимся в горле сердцем. Она не узнавала этот визгливый, срывающийся голос. Тамара Павловна, ее бывшая свекровь, всегда говорила иначе — властно, с ледяными нотками, но никогда не срывалась на крик...