— Борь, ну что там с коробкой? Они звонили? Всю неделю ждём эту запчасть, я уже устала на такси ездить, это целое состояние. Анна стояла у плиты, помешивая в сковороде румянящуюся картошку с луком. Аромат, густой и домашний, наполнял кухню, но совершенно не создавал уюта. Напряжение, висевшее в воздухе последние несколько дней, можно было резать ножом. Борис, не отрываясь от экрана телефона, где мелькали какие-то зелёные и красные цифры, что-то невнятно буркнул себе под нос, не поворачивая головы...

Мария Ивановна сидела в своем старом кресле-качалке у окна, безучастно глядя на сад, который когда-то был гордостью всей округи. Сейчас яблони сбросили последние листья, и голые ветви царапали серое ноябрьское небо. На коленях старушки лежал вязаный плед, руки мелко дрожали — этот тремор она репетировала перед зеркалом почти неделю. — Бабуль, ты меня слышишь? — голос Лены звучал громко, даже слишком, с той раздражающей интонацией, которую люди используют при общении с маленькими детьми или глубокими стариками...