- Ты что, зараза, масло сливошное на хлеб то мажешь? – тётка Маруся нависла над Асей с искажённым от злобы лицом, - Маргарин на что? Ишь, нахлебница, и куда в тебя лезет, прорва? - Я немножко, тётя, совсем чуть-чуть, маргарин невкусный такой, - Ася зажмурилась и втянула голову в худенькие плечики. Тётка попрекала её каждым куском, невзирая на то, что Асина мама регулярно присылала деньги с лихвой, и на еду, и на одёжку с обувкой. - А ну сгинь с глаз моих, - распалялась тётка, - Хлев нечищеный, двор не метён, а она расселась, барыня, вон отсюда, приблуда...

Проходил август, он стоял горячий и, целыми днями, Клавдия со своей бригадой проводила в поле. Появлялась поздно вечером, а уходила рано утром. За ней следом уходила и немая. Так бежали и бежали денёчки, но не для Шумилова. У него сейчас столько свободного времени, о котором он и не помышлял раньше. Это его вовсе не радовало, а угнетало, ему было стыдно постоянно быть в доме или прятаться в подвале. Выходил он только ночью – подышать свежим воздухом и посмотреть на звёздное небо. Одно было развлечение – это книги и газеты, которыми его продолжала снабжать  немая...