У Паши горе вселенского масштаба - ему не разрешили рисовать на обоях. Ни ручкой, ни карандашиком, ни фломастером, и даже краской мазнуть тоже запретили. Паша - мой второй сын, ему пять лет. Крепко сжав в кулаке чёрный перманентный маркер, он затаил обиду. В своём ли уме эти родители, раз осмелились запретить творческой личности самовыражаться? Продумывая план мести, Паша рисовал на пальцах рук перстни и карточные масти, чтобы каждому, кто увидит, было ясно - перед ними не простой пятилетний мальчишка, а серьёзный человек...

Анна разливала утренний кофе, и луч солнца, пробивавшийся через панорамное окно их кухни, играл в ее каштановых волосах. Со стороны это выглядело как картина под названием «Идеальное утро». Муж, Алексей, просматривал новости на планшете, их семилетняя дочь Маша доедала глазированный сырок, размазывая шоколад по щеке. — Не забудь, сегодня твое родительское собрание, — мягко сказал Алексей, не отрываясь от экрана. — Я бы сам сходил, но у меня совещание с инвесторами до ночи. — Конечно, я все помню, — улыбнулась Анна, ставя перед ним чашку...