Чемодан застегнулся с хищным щелчком, похожим на хруст сломанной кости. Этот звук, резкий и окончательный, разделил жизнь Веры на две неравные половины. Она стояла посреди гостиной, глядя на идеально выглаженные рубашки Павла, сложенные в аккуратную стопку на диване. Даже разрушая их пятнадцатилетний брак, он требовал стерильного порядка. — Вер, ты же умная женщина, — Павел стоял у окна, изучая пейзаж спального района, словно видел его впервые. Он не поворачивался к ней, и Вера знала почему: ему было не стыдно, ему было неприятно...