Куда ты наряжаешься? — ты будешь обслуживать гостей на юбилее моей мамы. Эти слова проскользнули в комнату как ледяной ветер. Я стояла перед зеркалом, в руках ещё удерживала цепочку с кулоном, пыталась понять, шутит ли он. На полу лежало платье — тёмно-бордовый креп, аккуратно разложенное на стуле, туфли на невысоком каблуке. Вчера вечером я специально рылась в шкафу, вынимала платье, примеряла, смеялась в одиночестве: живой цвет, вырез по-вашему, волосы смотрятся иначе. Сегодня мне было тридцать...

Ольга, обняв Сашу, который вцепился в неё мертвой хваткой, подошла ближе. И увидела. Из-под машины, из тёмного пространства между колесом и грязным асфальтом, торчали лапы. Знакомые, лохматые. Они пытались оттолкнуться, скользили, не находя опоры. Слышался тяжёлый, хриплый звук — не лай, не вой, а какое-то прерывистое, влажное дыхание. — Валерик… — шёпотом вырвалось у Ольги. Одна из женщин, молодая мама с коляской, вся трясясь, начала объяснять, обращаясь то к водителю, то ко всем собравшимся: — Я видела… Я всё видела! Машина ехала медленно, правда, медленно...