Зоя Семеновна всегда приходила в «Горжетку» на полчаса позже других «девочек». Она на ходу стягивала с красной от жары шеи шарф, отдувалась и пучила глаза, медленно, грузно ставила отекшие ноги на только что вымытый кем–то пол, проходила мимо охранника Вадика, потом двигалась между рядами навешанных шуб и дубленок к служебному помещению. — Приветствую! — вставал по струнке Вадик, быстро поправлял воротничок безупречной рубашки, как будто Зоя Семеновна — генерал, а он — так, рядовой, пороха не нюхал, и уже чем–то провинился...

Поезд, словно огненный змей, яростно разрезал густую пелену снегопада, мча сквозь бескрайние, засыпанные белой пылью поля. За окном, сливаясь в сплошную молочную муть, мелькали призрачные силуэты спящих лесов и темные пятна одиноких деревень. Стекло леденяще холодное, изнутри затянутое призрачной паутиной конденсата, мерно вздрагивало в такт стуку колес — этот гипнотический, убаюкивающий ритм «тыды-щ-тыды-щ-тыды-щ» был единственным звуком, нарушающим звенящую тишину плацкартного вагона. Регина...