Дождь барабанил по оконному стеклу, словно пытаясь достучаться до тех, кто был внутри. Капли стекали по стеклу неровными дорожками, сливались в лужи на подоконнике. В квартире пахло ладаном и валерьянкой — тяжелый, душный запах горя, который, казалось, въелся в сами стены, в обивку мебели, в занавески. Поминки закончились два часа назад. Родственники, бормоча дежурные слова сочувствия, разошлись по домам, оставив Марию наедине с тишиной и Колей. Мария сидела на краю потертого дивана, сжимая в руках влажный носовой платок...

— Ключи на стол, а себе потом копию сделаешь, мы тут жить будем, — радостно прозвучало от свекрови, так бодро, будто она объявляла выигрыш в лотерею, а не заселение в наш дом без спроса. Я зависла прямо у порога. Даже ботинки снять не успела. Муж стоял рядом, переминаясь, как подросток, которого поймали на шалости, но он всё ещё надеется, что взрослые сделают вид, будто ничего не заметили. — Мам, — протянул он тихо, — ну подожди, мы же ещё не… — Что — не? — перебила она, поворачиваясь ко мне с таким довольным лицом, будто уже примеряла тапочки на нашей полке...