Все началось с тишины. Не той пугающей, гнетущей тишины одиночества, а с тишины наполненной, гармоничной. Это был звук моего мира, моей крепости. Шесть вечера. Я заперла за собой дверь квартиры, сняла туфли на высоченных каблуках, которые за день успели стать и орудием труда, и оружием, и броней, и прошла босиком по прохладному паркету в гостиную. Из панорамного окна открывался вид на вечерний город, уже зажигающий огни. Они мигали, подмигивали мне, словно говоря: «Мы знаем. Мы видим. Ты справилась»...

Когда я узнала об измене мужа, он вдруг решил, что нам стоит пожить отдельно, и, собрав мои вещи, выставил их в подъезд. Я засмеялась и сказала, «Это моя квартира, идиот! Бери свою мать и сестру и валите отсюда!» Свекровь с Золовкой кинулись на меня с кулаками, но быстро пожалели об этом. Вероника стояла перед зеркалом в раздевалке спортзала и заматывала бинты на руки. Движение автоматически. Столько лет прошло с того дня, когда отец впервые привел ее на секцию самбо, что пальцы сами знали, как правильно обернуть ткань вокруг запястья, между костяшками, закрепить на липучке...