Впервые я заметил это на экране телефона — мимолётная, почти неуловимая волна искажения прошла по изображению, когда я просматривал новости перед сном. Списал на усталость глаз. После двенадцатичасовой смены на заводе они и не такое показывают. Утром мой старенький чайник дольше обычного доводил воду до кипения. Секунд на тридцать, не больше. Я бы и не обратил внимания, если бы не смотрел на часы, ожидая, когда можно будет выключить эту громыхающую рухлядь. Опаздывал на работу, чертыхнулся, залил кипяток в термос и выскочил из квартиры...

— Ты не можешь просто взять и перевесить картину, Тоня! Я же говорил, что не хочу ничего менять. Тоня медленно опустила руки. Маленькая акварель с изображением морского пейзажа, которую она купила вчера в уличной лавке, так и осталась лежать на журнальном столике. Ей казалось, что картина оживит унылую стену в прихожей, но Костя считал иначе. — Я просто хотела сделать квартиру уютнее, — тихо произнесла она. — Мою квартиру, — сразу поправил Костя, выделяя первое слово. — Она и так достаточно уютная...