Последний луч осеннего солнца уютно лежал на столе, убирая в длинные тени сверкающую вазу с фруктами. В квартире пахло жареной курицей с чесноком и свежим хлебом — Марина старалась, сегодня пятница, их маленький семейный ритуал ужинать вместе, без телефонов и телевизора. Она как раз ставила на стол салат, когда из гостиной донесся голос Дениса. — Серёга звонит, — сказал он, и в его интонации было что-то, что заставило Марину замереть с тарелкой в руках. — Странно так… Не вовремя. Она вышла на кухню, встревоженная...

Этот проклятый звук вновь впился мне в висок, тупой и навязчивый, как мысль, от которой не спрятаться. Тишина в нашей спальне была такой густой, что ее можно было резать ножом, и этот стук – мое собственное сердце, выстукивающее в ушах марш предательства, – разрывал ее на клочья. Я лежал неподвижно, вглядываясь в потолок, где узоры из теней, отбрасываемых уличным фонарем, складывались в чужие, насмешливые лица. Рядом, повернувшись ко мне спиной, ровно и спокойно дышала Лика. Моя жена. Женщина, с которой я прожил семь лет...