С утра в квартире пахло печёными яблоками и корицей. Этот запах всегда был моим талисманом: если дом наполнен яблоками, значит, жизнь ещё можно удержать в руках, разложить по блюдцам, натереть до блеска, перевернуть на противне, чтобы не подгорело. Яблоки, как даты в книге ЗАГСа: каждое — отдельная история, вроде одинаковые, а режешь — и видишь иное сердце, другую плоть, другой рисунок семечек. Я двадцать три года работала там — в нашем районном отделе записи актов гражданского состояния, где люди приходят за надеждой, за печатью судьбы, за документом на жизнь, смерть, имя ребенку...

…медленно расправляла свои черные крылья в его сознании. Алексей Иванович отчетливо чувствовал, что коснулся чего-то большого, опасного – слишком большого, чтобы просто забыть об этом и уплыть прочь, сделав вид, что ничего не заметил. Это уже перестало быть просто расследованием, это превратилось в воронку, которая неумолимо тянет всё глубже и уже не отпустит. Он вынул из герметичного бокса подводную камеру, навел объектив и нажал спуск. Вспышка света, приглушённая и рассеянная толщей воды, на мгновение...