— Я просто хочу, чтобы ты меня поняла, Ян. Мы же семья. А я… я тут как будто на птичьих правах. Павел стоял, прислонившись к дверному косяку кухни, и наблюдал, как она разбирает пакеты с продуктами. Его голос был мягким, вкрадчивым, с тщательно выверенной ноткой обиды. Это был тот самый тон, который он использовал всегда, когда хотел чего-то добиться, не прибегая к прямому требованию. Тон страдающего, непонятого мужчины, взывающего к женской совести. Яна не обернулась. Она с методичным спокойствием выставляла на столешницу молоко, сыр, упаковку фарша...

Меня всегда учили, что счастье — это когда понимаешь, что всё идёт своим чередом. Что жизнь складывается и каждый кусочек мозаики встаёт на своё место. Как же это сложно — верить в такие простые вещи, когда весь мир вокруг тебя рушится за день до собственной свадьбы. Я смотрела на своё отражение в зеркале. Лёгкие морщинки вокруг глаз, тонкие губы, знакомые до боли черты лица. В сорок пять я наконец-то нашла того, с кем хочу провести остаток жизни. Максим... Его имя даже мысленно произносилось с теплотой...