-Катя!.. Катюшка!.. Саня ещё не узнал её, – просто почувствовал, что это она. Просто по-другому быть не могло, и сейчас над его постелью должна была склониться только Катя. Он нашёл её ладонь, чуть сжал знакомые тонкие пальчики. Строгая медсестра достала Санин градусник, свела тёмные брови: - Как же ты шёл? Санька усмехнулся: - А ничего не оставалось, – кроме как идти. Шёл Санька через метель. Ранен он был в обе ноги. А от рвущей боли чуть выше виска метель вдруг становилась тёмной. И всё вокруг темнело, – беспросветной ночью...

— Катя, ну что ты лицо скривила, будто уксуса выпила? Родня моя приехала! Мама! Сестра! Радоваться надо! Екатерина медленно сняла с плиты шипящую сковороду с картошкой. Аромат жареного лука, который еще минуту назад казался ей верхом уюта, вдруг стал удушливым. Она посмотрела на мужа. Денис стоял в прихожей, сияя, как начищенный самовар. На нем была его «парадная» шелковая рубашка цвета индиго, купленная на прошлой неделе для очередного «выступления» в ресторане «Павлин». Он поправлял манжеты, любуясь своим отражением в зеркале...