Весь путь домой в машине, за стеклом которой мелькали огни вечернего города, молчала, сжавшись в комок у своего окна. Охранник за рулём благоразумно не нарушал тишину. В ушах стоял оглушительный звон, заглушающий всё, кроме одного голоса. - Учись контролировать эмоции. Эти слова жгли сильнее, чем любая прямая насмешка. Они были унизительны своей холодной, профессиональной точностью. Он не просто констатировал факт. Он оценивал её, как оценивает слабое звено в цепи, бракованный патрон, неопытного бойца...

Он стоял на пороге и словно осел — колени подломились, пальцы вцепились в косяк, потом он все-таки опустился на коврик, как провинившийся школьник. В прихожей пахло мокрой курткой и яблоками из сетки у двери. На кухне горела жёлтая лампа, тихо тикали часы, а за стеной ровно дышал малыш. — Прости, — прохрипел он, не поднимая глаз. — Дай сыну отца. Лена держала ладонь на дверной ручке, словно боялась, что её кто-то силой захлопнет обратно. Смотрела сверху вниз на человека, которого когда-то любила до дрожи...