Камча это такая плетка-нагайка всадников, которая имела очень даже ритуальную силу (по крайней мере для тех, кто в нее верил). Давным давно среди последователей тасаввуфа (иначе говоря суфизма), ну или скажем так у тех кто говорил, что они из тариката, распространилась замечательная практика, использовать камчу в качестве инструмента для излечения всяческих болезней. Болит спина? Шалт, мөхәммәдҗан по хребтине. Кашель достал? Шалт… Детей родить не можешь? … В общем логика понятна, я думаю. Так вот, один из адептов этой «медицинской школы» вернувшись, как говорят из Хивы, поселился прямо на против дома Амирханов т.е. Зарифа Амирхана (папы Фатиха Амирхана) имама мечети Иске Таш, и начал собирать мюридов (один текст говорит, что их было 6 тысяч), проводя с ними зикры и радения (сама) и попутно, конечно, одаривая всех милостью волшебной плети. В таком виде Габдесаттар Ходжаев, попал в историю литературы и на страницы истории вообще. Габдулла Тукай упоминает его как Камчылы-ишана в поэме Новый кисекбаш (все легко гуглиться). Более того, таким же его запомнили, и некоторые сподвижники Тукая (интернет легко находит воспоминания Вафы Бахтиярова). Как будто бы Тукай сам был на одном из радений (сама), и остался удручен увиденным. Уже в советское время, после смерти ишана, как будто халифой стал некто Мухаммедрахим Нагаев, там же в Ново-Татарской слободе. Так как карамат (чудеса) шейхов продолжаются и после их смерти, супруга покойного Габдесаттар ишана, продолжала находить ногти (хм, откуда?) почившего шейха для раздачи и позволяла, страждущим, прикасаться к его одеждам (и даже целовать), по слухам, совершенно, НЕ бесплатно. Так вот это явление - получения благословения (уважаемый Бормотучер, предложил толковать как "благодать") от вещей (например, камчи) или от волос ногтей, воды и даже слюны, называется табаррук (работает только на носителях карамата), и как правило использовалась гавам (т.е. широкими слоями верующих) как медицинская практика. Но вот, почему-то муфтий Галимджан Баруди помнит его совершенно по-другому. Оказавшись вместе со своим наставником шейхом Зайнуллой Расулевом на меджлисе, они имели очень вежливую и приятную беседу с Габдесаттар ишаном, и вспоминая об этом Баруди пишет: «Шəех дамелла Ташмөхəммəд мөдəррислəрдəн булып, Ташкенттан шəех Мəҗзүб, шəех Əхмəд, мəхдүм Караташ хəзрəтлəренə ияреп, тарикать таратып, байтак күп кешене файдаландырды, дип ишетелə иде. Язуы күркəм, тəртип һəм иншасы яхшы, гыйлемле иде. Рахимəһүллаһ / Мы слышали, что: его наставником был шейх дамелла Ташмухаммед, следуя за шейхом Маджзубом из Ташкента, шейхом Ахмадом, и за махдумом (наставником) Караташом на пути распространения тариката (путь - суфизм вообще, и его отдельные братства в частности), много людей повернул к пользе. У него был красивый подчерк и стройное изложение [мыслей], он был образован. Да смилостивиться над ним Аллах». «Войны памяти» такие войны памяти. Производство и тиражирование «правильных воспоминаний» «правильных людей» приводит к тому, что менее правильные становятся маргиналами и их воспоминания воспринимаются как периферийно-ненужные, не смотря на их статус и авторитет при жизни. Если мы создаем секулярно-просвещенное прошлое в европейском пиджаке и котелке, это не значит, что прошлое в чалме и с камчой исчезнет, это значит, что его могут подобрать другие. И о халифе Умаре (это на минуточку, второй халиф): так вот история с волшебной камчой якобы восходит к хадису (не уверен, что он настоящий, по крайней мере один текст так сказал) - изречению Пророка Мухаммада: «Ислам обрел могущество камчой Умара»