Не перевели бы нас в прошлом году на пятидневку и не было бы у меня счастья. А теперь мы с Олежкой с субботы по воскресенье всё время вместе. Мать перед отъездом на дачу, дождавшись, когда отец выйдет в коридор, всякий раз обнимала меня и шептала: - Ты всё поняла, да? - Конечно, поняла! Чего ты мне каждый раз одно и тоже талдычишь? - Потому что ты одна у меня. Случись что с тобой… Ты у меня поздно родилась, когда и не ждали. Потому и молюсь Богу, чтобы чего не сглупила. - У нас полкласса девчат уже с парнями спят и ничего...

− Ты, мать, зачем назвала меня таким гнусным именем? – таращил выпуклые, точно жабьи, глаза Никанор на загнанную в угол и забитую собственным сыном старушку. - Вот и терпи теперь, терпи, сама виновата. Угробила мне с рождения жизнь, так и не жди благодарности в старости! Сам страдаю и тебя заставлю помучаться! − Пил бы ты меньше, Никанорушка… - робко вставляет мать и уже инстинктивно огораживает лицо ладонями. Сынок не гнушался порой и вдарить. Никанор сделал шаг, сгрёб мать одной рукой за ворот халата и хорошенько встряхнул...