Жила я, значит, жила, шестьдесят три года мне уже стукнуло, и все, казалось, уже видано-перевидано. И голодуха, когда мамин суп из лебеды за царское угощение считали, и работа на фабрике, где станки гудели так, что потом во сне еще долго этот гул преследовал. И мужа схоронила, царствие ему небесное, и сына вырастила, и внуков нянчила. Думала, все, Таисия, пожила свое, теперь сиди тихонько, варенье вари, телевизор смотри да радуйся, что ноги еще носят. А радость-то, она ведь как речка наша Каменка по весне, течет себе, течет спокойно...