— Подпиши, чего ты упираешься, — голос Павла дрогнул, но он пытался сделать его твердым. — Ну не чужой же я тут. Надя стояла у окна, прижимая к груди папку с документами так, будто там лежал не простой договор, а что-то живое, упрямо бьющееся. — Еще раз мне эту бумагу под нос подсунь, — тихо сказала она, не оборачиваясь, — и я сама тебе дверь открою. В обе створки. Кухня сразу будто съежилась. Холодильник затарахтел громче, капли из плохо закрученного крана зазвучали отчетливее. Павел сглотнул, сжал и разжал пальцы...

— Наконец-то дома. Ноги гудят, как провода под напряжением, — Олег сбросил кроссовки у порога и, прошаркав в комнату, с наслаждением рухнул на диван. — Десять часов в дороге, это не шутки. Сделаешь кофе? Светлана не ответила. Она замерла в прихожей, прикрыв за мужем дверь, и медленно втянула носом воздух. Усталость от долгого перелёта и смены часовых поясов мгновенно испарилась, уступив место тревоге, холодной и острой, как иголка. Квартира пахла чужим. Не явно, не резко, а едва уловимо — смесью дешёвых духов, которые она никогда бы не купила, и запахом остывшей жареной картошки...