— Подпиши, чего ты упираешься, — голос Павла дрогнул, но он пытался сделать его твердым. — Ну не чужой же я тут. Надя стояла у окна, прижимая к груди папку с документами так, будто там лежал не простой договор, а что-то живое, упрямо бьющееся. — Еще раз мне эту бумагу под нос подсунь, — тихо сказала она, не оборачиваясь, — и я сама тебе дверь открою. В обе створки. Кухня сразу будто съежилась. Холодильник затарахтел громче, капли из плохо закрученного крана зазвучали отчетливее. Павел сглотнул, сжал и разжал пальцы...

– Мам, кто это? – Андрей замер в дверях своей комнаты, глядя на маленькую девочку, которая сидела на его кровати и рисовала в альбоме. Вера Николаевна опустила глаза и заломила руки. – Андрюша, сынок, присядь. Мне нужно тебе объяснить. – Объяснить что? Почему в моей комнате чужой ребенок? Где мои вещи? Девочка подняла голову, посмотрела на высокого парня в армейской форме и быстро соскочила с кровати. – Мама, тут дядя пришел, – крикнула она в сторону кухни. Из кухни вышла женщина лет тридцати с полотенцем в руках...