Услышав слово "блудница", любой современный человек сразу представляет себе вполне конкретный образ. Ну, вы поняли: женщина с низкой социальной ответственностью, разбитная, доступная. Если сказать это слово на улице, можно и по лицу получить. Но язык - штука хитрая и изменчивая. Если бы мы перенеслись на машине времени веков так на десять назад и назвали одинокую соседку блудницей, она бы, скорее всего, просто кивнула. Мол, да, есть такое дело, ищу вот. Давайте разбираться, как безобидное слово превратилось в клеймо и почему наши предки смотрели на эти вещи совсем не так, как учит церковь...

– Слушай… ты только спокойно, ладно? – он уткнулся взглядом в край стола, пальцем ковыряя щербинку на линолеуме. – Мы тут с мамой посчитали… В общем, квартира – это же тоже общее все-таки… Лена не сразу поняла, что он сейчас сказал. Слова вроде обыкновенные, без крика, без обвинений. Но в воздухе будто что‑то перекосилось, как шкаф, у которого открутили одну ножку. – Что – «общее»? – спросила она медленно. – Ты о чем? – О жилье. – Саша кашлянул, словно в горле застряла крошка. – Мы же в браке. Я тут живу...