Хлопок дверью отозвался в пустом доме гулким эхом, словно выстрел. Дребезжала щеколда, затихали шаги за порогом, а Вика все стояла, прислонившись лбом к прохладной деревянной поверхности, пытаясь унять дрожь в коленях. Сердце колотилось где-то в горле, сдавливая дыхание. Сейчас главное — не расплакаться. Ни за что. За спиной царила звенящая, непривычная тишина. Необжитая, пугающая. И абсолютно ее. Именно это слово, пронесшееся в голове раскаленным железом, и заставило ее сделать это. Ее. Она купила этот дом...

Солнце в моем саду – гость особенный. Оно не жарит, не выжигает землю до трещин, а словно бы процеживается сквозь старые яблони, ложится на грядки мягкими, теплыми пятнами. В такие августовские дни мир кажется незыблемым, правильным, устроенным раз и навсегда. Я, Галина Петровна, вдова уже десятый год, но не одинокая. Мое одиночество – это тишина, наполненная голосами прошлого, шелестом листвы и жужжанием пчел над кустами флоксов. Вот и сейчас я стою с лейкой в руках, и вода тяжелой, живой струей льется под корень пышного пиона...