Осень 1984-го в Северном Чертаново накрыла город мокрым пледом — дождь моросил по панельным стенам, стуча по подоконнику, где примостился вазон с фикусом. Алла сидела на кухне у окна, помешивая манную кашу для Маши. Дочке исполнилось четыре года. — А папа када плидет? — спросила Маша, размазывая кашу ложкой. — Скоро, зайка. Ещё два месяца надо потерпеть, — Алла улыбнулась, поправляя дочке воротничок свитерка, который когда-то сшила бабушка. Холодильник "ЗИЛ-5" тихо гудел в коридоре, храня скудные запасы: пол палки "Докторской" по талону и бутылку кефира...

Мужчина торопливо складывал вещи в раскрытый чемодан, изредка бросая взгляды на стоявшую в дверях комнату девочку. – Для тебя ничего не изменится, – произнёс он, не глядя на Аню, и запихнул в чемодан свитер, скомкав его. – Это от Люськи я ухожу, а ты мне как была дочерью, так и останешься. Аня молчала. Она стояла, прислонившись к косяку, и внимательно следила за каждым его движением. В груди будто застрял тяжёлый камень – не вздохнуть, не выдохнуть. Она уже позвонила маме, но та не смогла вырваться с работы...