КАКИЕ В ЧИЛИ СУЩЕСТВУЮТ ГОРОДА ?    «Ворон» реж. Р.Сандерс    Вот такого, чтобы кинжалом рот разрезали до ушей крупно в кадре, я еще не видел. Не сказать, чтобы и очень хотел повидать. Но мурашки по коже пошли. И это – единственное в картине, чему я сильно удивился. Все остальное из разряда «уже было». С одной стороны, такой эффект был запрограммирован : «Ворон» - ремейк. Тот, старый «Ворон», в свою очередь был экранизацией комикса. То есть, нынешний – повтор повтора. Старая лента запомнилась гнетущей атмосферой готической обреченности, вечным дождем и мраком. Руперт Сандерс переснял классику, переставив акценты по-своему. Впрочем, как по-своему? Ничего своего в картине, строго говоря, и нет. Вечное межвременье , где оказывается убиенный мститель Эрик Дрейвен, перекочевало в «Ворона» прямым рейсом из «Сталкера» Тарковского. Аттракцион «массовое убийство на фоне оперного спектакля» – горячий привет «Диве» Жана-Жака Бейнекса. Кинопостеры на стенах подтверждают : классику кино режиссер знает. Грим по следам «Сумерек». Розовые пижамы пациентов рехаба позаимствованы в «Игре в кальмара». Это то , что на поверхности. Все остальное по деталям и кусочкам украдено у других мастеров кино. Ладно, не украдено. Заимствовано. Зачем ?    В фильме стреляют, режут, убивают, оживляют самыми разнообразными способами и на крупных планах. Это – приманка для юношей. Любовь растатуированного ото лба до пяток обаятельного наркомана и девушки с надломом в глазах – сыр в мышеловке для молодых зрительниц. Намеки на всесильное, всемирное и инфернальное Зло, которое правит миром и вовлекает в него неокрепшие души – для людей старшего поколения. Средств не пожалели. Все гремит, вылетает, зарастает. И ничего не работает. Отклики критиков паршивые. Оценки зрителей посредственные. Лоскутное одеяло, сшитое из кусочков, сворованных у старших коллег кинематографистов , оказалось аляповатым, безвкусным и пошлым.    С готикой, конечно, стоит быть настороже. Стиль, который упивается смертью и тленом, не должен утянуть за собой авторов. В конце концов, обреченность героев – не может лечь тенью на режиссера, оператора и артистов. Играя в торжество конечности, важно на этом празднике не оказаться среди гостей. Какой смысл биться за жизнь, если житие и небытие амбивалентны ? Зачем Эрику так уж стараться вернуть к жизни убиенную любимую, если в реальной жизни им лишь однажды были доступны радости скакания по квартире и поцелуев через занавеску с пошлейшими текстами : «Если ты не можешь меня любить, то люби еще сильнее» ? Во- первых, это была единственная радость. Во-вторых, в чужой квартире. В-третьих, сама радость какая-то второсортная. В готическом воспевании смерти ценность жизни падает. И какой смысл за нее бороться? На этот вопрос в фильме ответа нет, как нет.    Как отличить положительных героев от отрицательных, если и те, и другие усердствуют в смертоубийстве всеми доступными способами ? «Ворон» предлагает очаровательный в своей наивности ответ : злые первыми начали. Круто! Вот вам и критерии, и маркировки. После этого уже можно и кишки назад в живот запихивать, и ножи в глаза втыкать – это не будет работать. Потому, что аттракцион стал самоценным. Он не приносит ни радости от победы над злом, ни горя от поражения добра. Все в смешанной зоне : ни жизнь, ни смерть – вечное ничто. И в это ничто и превращается картина.    Как сказал режиссер, на спине у Эрика вытатуирован полный текст баллады Эдгара Аллана По «Ворон». В поэме той ворон- прорицатель на все вопросы поэта о воплощении своих разных мечтаний отвечал безутешным «Nevermore» - Никогда. Советский поэт Николай Глазков в 1938 (!!!) году спародировал классическую балладу, завершив ее такими строками « И на все мои вопросы, где возможны нет и да, отвечал вещатель грозный безутешным : «Никогда!». Я спросил : «Какие в Чили существуют города?», он ответил : «Никогда!» - и его разоблачили». Глядя на спину Билла Скарсгарда, вспоминаешь не По. На память невольно приходит Глазков. «Ворон» мрачно и тупо на все вопросы отвечает «Никогда», даже если его спрашивают всего лишь о городах в Чили. rutube.ru/...506