Анна Петровна привыкла к тишине в своей квартире: дети выросли, разъехались, живут отдельно, навещая родителей. Конечно, не так часто, как хотелось бы, но у них свои заботы, они уже взрослые. Она ходила в тишине, где, казалось, даже стены прислушивались к шагам. Но последние полгода тишину нарушала не музыка или голоса, а ее собственное, предательское пришептывание, ворчание. Левая нога будто налилась свинцом, отзываясь колющей болью в пояснице с каждым шагом. - Старею, - улыбалась она, - на погоду реагирую...

Утро в квартире началось с привычного скрипа половиц в коридоре, который Ольга Васильевна за двадцать два года брака научилась различать, как музыкальные ноты: то ли муж идёт в ванную, то ли на кухню, то ли просто мечется от бессонницы. Сегодняшний скрип говорил о том, что Виктор проснулся раньше будильника и теперь бродит по квартире, словно неприкаянная душа, не находящая покоя в собственном доме. Запах кофе уже наполнил небольшую кухню, где на подоконнике теснились горшки с геранью — единственной роскошью, которую Ольга позволяла себе в этом царстве практичности и экономии...