Вечер начинался с того самого уюта, который кажется нерушимым. За окном медленно сгущались ранние осенние сумерки, окрашивая небо в пепельно-лиловый цвет. В нашей просторной гостиной пахло свежезаваренным чаем и слабой горьковатой пылью, поднятой с книг после долгого летнего застоя. Я, Марина, разливала по фарфоровым чашкам ароматный напиток, наблюдая, как мой муж, Алексей, отодвигает в сторону планшет с графиками. Его лицо, обычно поджарое и сосредоточенное, сейчас казалось умиротворенным. Катя,...

— И это ты называешь порядком, Маргарита? Голос Ирины Валентиновны, прозвучавший прямо за спиной, не был громким. Он был вкрадчивым, с лёгкой брезгливой ноткой, будто она говорила не с человеком, а комментировала неприятный запах. Маргарита вздрогнула, едва не выронив чашку из тонкого фарфора. Она не слышала, как свекровь вошла. Та всегда двигалась по квартире бесшумно, как хищник на своей территории, хотя квартира была не её. У неё был свой ключ, и она никогда не считала нужным им не пользоваться...