Шелест пластикового пакета с продуктами был единственным звуком, который сопровождал Алину в полутемной прихожей. Она сбросила туфли на взодник, почувствовав, как ноют ступни после десяти часов на ногах. В квартире пахло жареной картошкой и луком — пахло чужим бытом, жизнью, которая так и не стала до конца своей. Она еще не успела перевести дух, как из гостиной на нее обрушился громкий, сдавленный от злости голос мужа. — Любимая, ты попутала что-ли? Максим стоял посреди комнаты, сжимая в руке ее синюю банковскую карту...

Мама установила на даче скрытую камеру от воров, а я забыла сказать свекрови об этом. В выходные она поехала туда покормить кур, а в понедельник я проверила запись. И от увиденного меня затрясло, но я взяла себя в руки и позвонила мужу, сказав лишь одно «Твоя мать чудовище». Зинаида вытирала пыль с любимой фарфоровой вазочки, когда зазвонил телефон. Четверговый вечер располагал к спокойным домашним делам, а не к разговорам. Но голос матери в трубке звучал необычно взволнованно и в то же время заговорщически...