В зале аукционного дома «Кристианс» стояла та особенная, звенящая тишина, которая бывает только в местах, где решаются судьбы больших денег и рухнувших надежд. Пахло дорогим парфюмом, старой бумагой и едва уловимым запахом страха. Лена сидела в последнем ряду, скрытая тенью бархатной портьеры. Она выбрала это место не случайно: отсюда открывался идеальный обзор на «эшафот» — первый ряд стульев, где сидели бывшие владельцы выставляемой недвижимости. Лена медленно стянула перчатку из тончайшей лайковой кожи...

— Валера, сделай, пожалуйста, музыку потише, — голос Инги был мягким, но в нём всё ещё слышались отголоски недавней усталости. — Голова до сих пор гудит от всего этого. Валерий тут же повиновался. Он скользнул к музыкальному центру, и льющийся из колонок бархатный джаз стал едва слышным фоном, не более чем шёпотом в их просторной, залитой тёплым светом гостиной. Прошёл ровно месяц с того ужасного дня. Месяц, как их уютное гнёздышко было осквернено вторжением чужих, грязных рук. Он подошёл к ней сзади, осторожно обнял за плечи и поцеловал в макушку...