Куда ты наряжаешься? — ты будешь обслуживать гостей на юбилее моей мамы. Эти слова проскользнули в комнату как ледяной ветер. Я стояла перед зеркалом, в руках ещё удерживала цепочку с кулоном, пыталась понять, шутит ли он. На полу лежало платье — тёмно-бордовый креп, аккуратно разложенное на стуле, туфли на невысоком каблуке. Вчера вечером я специально рылась в шкафу, вынимала платье, примеряла, смеялась в одиночестве: живой цвет, вырез по-вашему, волосы смотрятся иначе. Сегодня мне было тридцать...

Кабинет взорвался грохотом. Что-то тяжелое — кажется, смартфон — со всей дури влепилось в стену. Дребезг стекла, а следом — глухой стук, с которым падает опрокинутое кресло. Аня подскочила, едва не выронив книгу. Она как раз устроилась в гостиной, смакуя бесценный, редкий час тишины. Сына забрала ее мама, и она предвкушала спокойный вечер. Но этот звериный рык из-за двери мужа разнес ее хрупкое спокойствие вдребезги. Дверь кабинета распахнулась. На пороге стоял Вадим. Ее муж. Лицо было белым, как полотно, но челюсти ходили ходуном, а глаза… в глазах — чистая, неприкрытая ярость...