Детей у соседки изъяли год назад. Антонину Маша знала плохо и в глубине души всегда её немного осуждала: детей родила непонятно от кого, работу меняет каждые несколько месяцев, когда выгоняют из-за прогулов, ходит неопрятная, вечно всем жалуется… – Как можно так жить! – каждый раз говорила она мужу. – И почему у таких дети всегда есть, разве это справедливо? Понятно, что этим вопросом Маша задавалась не просто так: у них с мужем дети никак не получались. Они уже на десять рядов исследовались, принимали витамины и вели здоровый образ жизни, но ничего не помогало...

Мама пропала, когда Нике было семь лет. Казалось бы, не такая она и маленькая была, должна многое помнить. Но не помнила почти ничего: даже отчим, и тот занимал в её памяти гораздо больше места. А мама… Лишь один кадр, застрявший, как заноза в сердце: высокая, худая фигура матери в дверном проёме, залитая светом кухонной лампы. И бабушка – маленькая, сжатая в комок злости и бессилия. Их голоса – не слова, а сплошная стальная струна ненависти, заставляющая дрожать стёкла. Ника тогда зажмурилась, вжалась в косяк своей комнаты, пытаясь стать невидимой, раствориться...