1930 год Ване было девять лет, но он уже чувствовал себя почти взрослым, ведь отец отправился работать на стройку в город, а мама с бабушкой вставали чуть свет, чтобы успеть всё: и корову подоить, и печь затопить, и огород полить. Ваня старался помогать, как мог: носил воду, гонял кур с грядок, чинил забор. Но сердце его тянулось не к лопате и не к ведру, а к лесу, к реке, к приключениям. - Ванька! - раздался голос бабушки из кухни. - Проспал, что ли? Чай остывает! - Иду-иду! - крикнул он, натягивая штаны и ступая босыми ногами на деревянный пол...

Иван Степанович долго топтался у подъезда, то садился на лавку, то вскакивал, не решаясь зайти. Ему стало жарко, ворот рубашки натирал шею, под пиджаком сделалось душно, как в тропиках, ботинки жали так, что хоть криком кричи, но Иван Степанович терпел. Он же не просто так вчера сидел в парикмахерской, потом битых два часа торчал в бане, а вечером отглаживал в своей маленькой, неуютной, почти пустой комнатке брюки, плевался на них водой, та шипела, вырываясь из–под утюга. Иван Степанович даже пару раз обжегся, так старался сделать всё идеально...