Стылый воздух лестничной клетки в панельной девятиэтажке Арбеково пах пылью, хлоркой и чужой жизнью. Светлана стояла перед захлопнувшейся дверью, обитой коричневым дерматином, и смотрела на свои вещи. Не на все, конечно. Лишь на то, что Жанна, золовка, сочла «первоочередным». Две картонные коробки, перевязанные бечёвкой, и большой клетчатый баул, из которого сиротливо торчал рукав её любимого кашемирового свитера. — Эта комната для моего племянника, — прозвучал в голове её отчётливый, чуть гнусавый голос, сказанный мгновение назад, прежде чем замок щёлкнул с окончательной бесповоротностью...

В первый и последний раз я сходил на день рождения моего племянника, когда ему исполнилось 3 года. Его зовут Тимофей, у него вроде бы всё хорошо, но я не о нем, а о празднике, который навсегда превратил меня из нормального в какого-то фрика в глазах родственников. Итак, начался праздник вполне нормально. Я купил шарики, родители купили подарок, мы приехали, подарили. Сели за стол, беседа шла довольно весело и тут мне захотелось в туалет. Иду я, значит, никого не трогаю. И тут словно на каком-то гнилом киви поскользнулся и полетел лицом в дверь...