«За такие оттенки надо ставить к стенке!» – кричал драматург Киршон, отправляя своих коллег на расстрел. Через несколько лет его самого поставили к той же стенке. Зато его жена, которую он пытался лишить детей через суд, неожиданно вытянула свой маленький счасливый билетик. Пятнадцатилетняя Рита Корнблюм приехала к сестре в Кисловодск ранней весной 1922 года, не подозревая, что курортный город станет местом судьбоносной встречи. В зале, где выступал сам Анатолий Луначарский, юная, увлеченная политикой...

— Ты шутишь? Не кричи на меня, мне страшно, — испуганным голосом произнесла Мари. — Из-за тебя мне снова придется искать работу. То одна коза забеременела, теперь вторая. Вы что, жить не можете без ЗАГСА? Зачем тебе это? Живи, люби, радуйся. Впрочем, мне все равно, – голос мужчины внезапно стал ледяным, — если хочешь, рожай. Я умываю руки. В конце - концов, у меня есть невеста и мы скоро поженимся. — Какая еще невеста, – растерялась Марианна. Внезапно к горлу подкатила тошнота. Девушка зажала рот рукой и убежала, когда она вернулась, Романа уже нигде не было...