— А этого зачем притащил? Сколько можно повторять — не позволяй Ларисе садиться тебе на шею! Её мальчишка тебе никто, запомни это, недотёпа! — поучала мать своего недалёкого сына. Тут она краем глаза заметила резкое движение пасынка и злобно крикнула ему: — Куда лезешь?! Кто тебе разрешил хозяйничать в чужом доме?! Убери на место! Воспитание полностью отсутствует, весь в мать! Платон прижимал к груди машинку с облупившейся краской, взятую с серванта, и мрачно смотрел на новых родственников. Каким человеком был отчим, он ещё не разобрался, но бабка определённо казалась змеёй...

"Хватит", — тихо сказала она пустой кухне. И это слово показалось ей самым правильным из всех, что она произнесла за последнее время. Ольга Николаевна стояла у кухонной мойки, глядя на гору посуды после семейного ужина, и думала о том, что жизнь её стала похожа на заведенные часы. Каждое утро в семь — завтрак для всех, проводы зятя на работу, отправка четырнадцатилетней Алёнки на секцию, а после — младшего Темки в летний лагерь. Потом покупки, готовка обеда, встреча детей, помощь с занятиями, ужин, посуда...