Возвращаться домой Свете не хотелось: в деревне ей и раньше было скучно, а после большого города тем более. Но делать нечего: приватизировать квартиру они не успели, врачи сказали, что Андрей никогда не будет ходить, а деньги давно закончились. На билет до дома прислал брат: тот после армии устроился работать к приезжему фермеру и уверял Свету, что дома ей будет лучше. В детстве они часто дрались, у неё даже остался шрам на руке, когда брат саданул её штакетиной, но после того, как пропал младший, в Сергее что-то изменилось: он стал часто писать ей, делал подарки, уговаривал вернуться...

— Значит так, Лариса, до пятницы. Время пошло, — Глеб хлопнул дверцей шкафа, словно ставил печать на документе. — Танька приезжает в субботу утром, ей нужно где-то разложиться. Лариса застыла с мокрой тряпкой в руках. Она как раз протирала пыль на комоде, и это движение — от угла к центру — прервалось на полпути. В комнате пахло полиролью и тем неуловимым душком застарелой обиды, который, кажется, въедается в обои перед разводом. — Глеб, ты сейчас серьезно? — голос у нее не дрогнул, но стал сухим, как осенний лист...