Когда санитарка вынесла моего мертворождённого сына, я не плакала — я просто смотрела в потолок и думала: «Всё. Конец». Муж ждал наследника, свекровь уже связала пинетки, а я должна была вернуться домой с пустыми руками. Но в соседней палате надрывалась новорождённая девочка, от которой мать отказалась прямо в родзале. И тогда я сделала то, за что не могу простить себя до сих пор. *** Я проснулась от крика. Не своего — чужого, протяжного, отчаянного. Женского. — Заберите! Я не хочу её видеть! Слышите?!...

— Ваш рецепт недействителен. С октября прошлого года действует новая форма бланка, — сказала провизор, повертев бумажку в руках. Поворчав, я ни с чем вернулась домой. В понедельник с утра пораньше муж, отсидев немалую очередь, попал к дежурному терапевту N. N. и получил новый рецепт на правильном бланке. В этот раз лекарство нашлось рядом со станцией метро «Ломоносовская». Добравшись до аптеки, муж услышал: — Препарат в капсулах, а в рецепте указано — таблетки. Несостоявшийся покупатель опять поехал в поликлинику...