Помню свой первый визит в музей. Стою перед ассирийским барельефом, а у меня мурашки по коже. Вот оно – крылатое существо с какой-то сумочкой в руках. И еще один предмет держит, прямо как сосновая шишка. Странно же, правда? А теперь – летите в Мексику, в древний город майя. И видите ТО ЖЕ САМОЕ! Те же сумки, та же поза, те же крылья. Между этими местами – 12 тысяч километров и 8 тысяч лет разницы. Как это возможно? Знаете, я уже долго копаюсь в истории древних цивилизаций, а от этой загадки до сих пор не могу отделаться...

Я рисую на телах людей. Порой они кажутся мне холодными, как трупы, и горячими, словно угли, а кожа — чисто бумага, чуть шершавая, местами неровная, но краска на нее ложится с легкостью. Крохотные капли растекаются маленькими кляксами, чтобы навсегда (или на какое-то время) застыть в изображении. Начинал я с иероглифов. Ну знаете, мода такая была, все хотели иероглиф. Приходили и говорили: сделайте вот этот, и плевать какой-нибудь прошмандовке, что «вот этот» означает болезнь или смерть, а может и вовсе проклятие какое...