Все кончилось на безрассудном поступке молодого князя

Первым ощущением пробился холод. Внутренний, рвущийся из пустоты там, где когда-то билось сердце. Холод фарфора, вечной глазури, не знающей тепла живого тела. Затем схватили тиски неподвижности. Абсолютной, совершенной. Он не мог дрогнуть веком, сглотнуть, перевести дух. Его замуровало в собственной плоти, обратившейся в изваяние; сознание стало вечным узником каменного саркофага. Артём открыл глаза, которых больше не чувствовал. Он просто смотрел. Перед ним расстилалась знакомая комната с обоями в цветочек...