— А что, если она жива? — Максим отложил учебник по психологии и посмотрел на Елену Михайловну серьёзными глазами. — Что, если моя настоящая мать где-то есть? Елена замерла с половником в руке над кастрюлей супа. Этого вопроса она боялась двенадцать лет. С того самого дня, когда десятилетний Максим впервые назвал её мамой. — Максимка, а разве я не настоящая? — попыталась пошутить она, но голос предательски дрожал. — Мам, ты же понимаешь, о чём я. Мне уже двадцать два. Я имею право знать, кто меня родил...

— Девушка, купите у меня ремень, — вдруг раздалось за спиной Маргариты и она опешила. Сегодня Рита Соловьева очень спешила домой и было бы желательно, чтобы ее никто не трогал по пути. — Мне не нужен ремень, спасибо, — громко ответила Соловьева, не поворачивая головы. — Возьмите, совсем недорого. Вы не пожалеете, — взволнованно произнес мужчина, тут же догнал женщину, обошел ее и встал прямо перед лицом. Соловьева остановилась и попятилась: — Послушайте, мужчина, Вы нарушаете мое личное пространство...