Квартира Элеоноры Викторовны Зайцевой пахла не едой. Она пахла деньгами, смесью аромата дорогой политуры для мебели, воска для паркета, едва уловимого дорогого парфюма и стерильной чистоты, от которой слезились глаза и щипало в носу. Воздух здесь казался застывшим, разлитым по бутылкам и расставленным по полочкам, как коллекция экзотических ликеров в гостиной. Ни пылинки, ни соринки, ни жизни. Алина, стоя у плиты из черного матового стекла, которая напоминала ей скорее пульт управления звездолетом, чем кухонную утварь, чувствовала себя космонавтом, заброшенным на чужую, враждебную планету...

Первый семейный ужин у свекрови Лены начинался с маленького ритуала: салфетки свёрнуты в треугольники, на подоконнике — фарфоровый кот с отбитым кончиком уха, телевизор шипит прогнозом погоды. Свекровь, Надежда Павловна, укладывает в миску варёные яйца и всегда говорит одну и ту же фразу: «Чтобы всё скрепилось». Лена улыбается: она умеет любить такие повторяющиеся мелочи — в них дом. Ира приходит последней. Снимает куртку так, будто с нею снимается напряжение со всего стола, целует брата в висок,...