Прошел ровно месяц с того дня, как я начала работать в архитектурном бюро Владимира. Целый месяц постепенного, мучительно сладкого возвращения к себе настоящей, словно разбитое зеркало медленно собиралось из осколков, отражая мой истинный образ — не безупречной жены успешного бизнесмена, а талантливого дизайнера с собственным видением и голосом. Я снова проектировала, создавала, мыслила объемами и пространствами, играла с цветом и фактурами. Ловила себя на том, что напеваю за рабочим столом, рассматривая образцы материалов, и улыбаюсь так часто, что к вечеру болели щеки...

Она стояла, не чувствуя ног, глядя куда-то мимо Галки, на ведро с молодыми кабачками. Перед глазами плыли лица: суровое матери, хитрое и властное Веры, смеющееся, задорное Любки. И все они были мертвы. Одни — для этого мира. Другие — для нее. — Спасибо, Гал, что сказала, — выдавила она, не узнавая собственный голос. — Да уж, извини, что такой вестью... — Галка засуетилась. — Может, молочка возьмешь? Домашнего, самого что ни на есть... Надя покачала головой. Она уже отходила от прилавка, шатаясь, как пьяная...