Лёха появился неожиданно, как призрак. Вернее, Вера Петровна привела его под утро, когда город только просыпался от тревожного сна. Стук в дверь подвала был осторожным, но настойчивым. Анна мгновенно пришла в себя, рука потянулась за ножом. Каждый новый человек был угрозой её прикрытию. Но за спиной старухи стоял худой подросток лет пятнадцати, с бледным испитым лицом и не по-детски серьезными глазами. И в его появлении была какая-то странная закономерность, будто сама судьба прислала его, чтобы проверить, осталось ли что-то человеческое в её сердце, променявшем жизнь на месть...

Алина сжимала руль до побелевших костяшек, и гул в ушах почти заглушал шум мотора старенькой машины. Каждое слово матери, брошенное с ядовитым шипением, отдавалось в висках гулкой, пульсирующей болью. «Я тебе не мать! Можешь на мои похороны не приходить». Эти слова были не просто гвоздём, вбитым в крышку гроба их и без того разрушенных отношений. Они были самим гробом, выструганным из десятилетий обид, разочарований и невысказанной любви. Она бросила короткий взгляд в зеркало заднего вида на удаляющиеся...