— Ты нам не ровня, деревенщина! — голос свекрови, Елены Павловны, звучал как хлыст. Она стояла на крыльце своего помпезного особняка, кутаясь в меховую накидку, и брезгливо смотрела на меня сверху вниз. — Чтобы духу твоего здесь не было через пять минут. Охрана проследит. Ноябрьский ветер швырнул мне в лицо горсть мокрого снега. Я стояла у кованых ворот, прижимая к груди трехмесячного Ванюшу. Он спал, ничего не подозревая, завернутый в теплое одеяло, которое я успела схватить в последний момент....

Дождь лил с самого утра, как назло. Галина только-только успела вытереть с подоконника потёкшие дорожки, поставить чайник и присесть на минутку, когда в коридоре раздался настойчивый звонок. Не один раз — трезвон, будто пожар. — Иду уже, не оглохла, — буркнула она, поправляя на плечах старенький, но чистый халат. Она открыла дверь на цепочку и увидела его. На лестничной клетке, под тусклой лампочкой, стоял человек в промокшем до нитки плаще. Вода стекала с рукавов, на полу уже начала собираться лужа...