Глеб всегда считал себя гроссмейстером в партии под названием «жизнь». Остальные были для него лишь пешками: безликими, заменяемыми, полезными лишь до тех пор, пока они выполняли свою функцию. К своим сорока пяти годам он построил империю на руинах чужих судеб, цинично перешагивая через конкурентов и бывших друзей. Ему не нужна была любовь, ему нужен был тотальный контроль. Именно поэтому он выбрал Полину. Она была идеальным вариантом. Двадцать два года, сирота из провинциального детского дома, работавшая библиотекаршей в богом забытом райцентре...

– А если пожар? А если вы оба телефоны отключите и уедете в свою Турцию, а у вас трубу прорвет? Мы же всех соседей затопим до первого этажа! Ты об этом подумала, эгоистка? – Антонина Павловна театрально прижала пухлую руку к груди, где под слоями синтетической блузки билось её тревожное материнское сердце. Полина стояла у столешницы и методично нарезала огурцы для салата. Нож стучал по доске с ритмичностью метронома: тук-тук-тук. Это помогало не сорваться на крик. Она знала, что если сейчас повысит голос, то мгновенно превратится в истеричку, которая не уважает мать мужа...