Утро в мастерской начиналось с запаха. Горьковатой пыли глины, сладковатого дыма печи, въевшегося в дерево пола лака и старого масла. Алевтина Петровна, Тина, для немногих знакомых, просыпалась раньше рассвета, когда город за окном её старой двухэтажки на окраине ещё спал. Первый глоток крепкого, чёрного кофе, первая сигарета, щелчок включения старого транзисторного радио, тихо бубнящего новости. Потом — долгий взгляд на гончарный круг, на полки, уставленные ещё сырыми заготовками, на готовые глазурованные кувшины, вазы, чаши, застывшие в немом ожидании...

В тот вечер Нина приготовила его любимое жаркое по-домашнему. Аромат томленого мяса с черносливом и чесноком плыл по всей квартире, смешиваясь с запахом свежевыглаженных рубашек — Сергей любил, чтобы манжеты хрустели. Она накрыла на стол в гостиной, достала парадный сервиз, который они покупали десять лет назад в Чехии, зажгла свечи. Не потому что был праздник. Просто сердце ныло уже неделю. Тревога, липкая и холодная, поселилась в груди и не давала дышать. Сергей пришел поздно. Ключ в замке повернулся резко, с раздражением...