Декабрь в тот год выдался лютым. Снег, казалось, не падал, а с остервенением сек землю, засыпая элитный коттеджный поселок «Серебряный бор» по самые крыши. Но в гостиной особняка Павловых было тепло, пахло дорогим кофе и тревожным ожиданием. Вера стояла посреди огромной залы, судорожно сжимая лямку старой дорожной сумки. Её пальцы побелели, а семимесячный живот, обтянутый простым вязаным платьем, казался единственной защитой от ледяного взгляда, которым сверлила её Элеонора Павловна. Свекровь восседала в кресле, как королева на троне...

— Это она тебя накрутила, — взвизгнула мать, тыча пальцем в невестку. — Раньше ты никогда денег на меня и на Ларочку не жалел! Паша нахмурился: — Мама, верни мне мои деньги! Я не разрешал тебе их трогать! Лариска обойдется и без отпуска, эти триста тысяч на ремонт уйдут. Иначе я полицию вызываю! Мать схватилась за сердце и рухнула на стул… Женя в десятый, наверное, раз провела ладонью по картонной коробке, прижимая липкую ленту, и выдохнула, сдувая со лба выбившуюся прядь. В новой квартире отвратительно воняло мокрой пси...