Три миллиона. Именно столько стоило доверие, которое Лена выстраивала двадцать три года брака. Она стояла посреди коридора и смотрела на письмо из банка так, будто держала в руках живую змею. Буквы плясали перед глазами, складываясь в страшные слова: «залог», «просрочка», «ипотека». Но ведь ипотеку они выплатили три года назад! Даже торт тогда купили — шоколадный, с надписью «Свобода!» — чтобы отметить конец банковского рабства. — Игорь! — крикнула она, не узнавая собственного голоса. — Игорь, иди сюда! Муж вышел из кухни, дожёвывая бутерброд...

— Ольга, ты понимаешь, что творишь? — Валентина Петровна стояла посреди кухни, сжимая в руках скомканную квитанцию. — Ты разрушаешь нашу семью! Оля подняла глаза от разделочной доски, где крошила лук для борща. Слёзы на глазах были не только от едкого овоща. — Что я такого сделала? — устало спросила она. — Что сделала? — свекровь размахивала бумагой, словно знаменем. — Ты отказалась дать мне денег в долг! Мне, матери твоего мужа! — Валентина Петровна, мы уже третий раз за месяц... — И что? Семья должна помогать семье! Оля отложила нож...