- Наташ, ну что ты упрямишься, честное слово?! Мои родители не чужие! Это же теперь и твои родители тоже! - рассуждал Марк, жестикулируя и брызгая слюной. Мы сидели на кухне. Я отодвинула от края стола свою любимую кружку, чтобы он не сшиб ее ненароком, на ней красовалась надпись: «Мамуля-красотуля». Ее мне подарила дочка Лиза на один из праздников. Мне надоело это слушать, я отвернулась от Марка и стала готовить ужин. - Они же старенькие уже, - продолжал Марк. - Им нужна наша помощь! А у тебя квартира пустая стоит, пылью зарастает! Ну пусть родители там поживут...

Куда ты наряжаешься? — ты будешь обслуживать гостей на юбилее моей мамы. Эти слова проскользнули в комнату как ледяной ветер. Я стояла перед зеркалом, в руках ещё удерживала цепочку с кулоном, пыталась понять, шутит ли он. На полу лежало платье — тёмно-бордовый креп, аккуратно разложенное на стуле, туфли на невысоком каблуке. Вчера вечером я специально рылась в шкафу, вынимала платье, примеряла, смеялась в одиночестве: живой цвет, вырез по-вашему, волосы смотрятся иначе. Сегодня мне было тридцать...