«Как ты могла выбрать его? Нищего, без рода и племени!» — голос матери, Светланы Петровны, звенел от ярости, отражаясь от хрустальных подвесок массивной люстры в гостиной. — «Мы с отцом тебе жизнь дали, лучшее образование, а ты?! Ты променяла всё это на оборванца в стоптанных ботинках!» Марина стояла, сжав кулаки, и смотрела на мать. Ей было двадцать два, и она впервые в жизни не боялась её гнева. Рядом молчаливо возвышался отец, Игорь Николаевич, как всегда, пряча глаза и полностью поддерживая жену своим бездействием...

В нашем офисе было два центра вселенной. Первый — кабинет руководства, куда рядовым смертным лучше лишний раз не соваться. Второй — кухня. Маленькое узкое помещение с облупившейся белой плиткой, потрескавшимся подоконником и вечной очередью к единственному чайнику. Для большинства это было место пересудов, для меня — убежище. Меня зовут Анна, но в этих стенах чаще звучало уменьшительно-ласкательное «Анечка из планового», произносимое с той интонацией, которой обычно называют не человека, а функцию...