Второй главе «Евгения Онегина» предпослан любопытнейший двойной эпиграф: «O rus! Hor. О Русь!» Первая его часть взята из 60 стиха («О rus, quando ego te aspiciam... [О деревня, когда я смотрю]») сатиры 6-ой Горация (Сатиры, кн. 2-я) Горация (звучит запутанно, но не знаю, как сказать иначе). Обычно приводят перевод этого отрывка, сделанный М.А.Дмитриевым: О, когда ж я увижу поля! И когда же смогу я То над писаньями древних, то в сладкой дремоте и в лени Вновь наслаждаться блаженным забвением жизни тревожной! А я позволю себе привести перевод А...

Нетрудно вообразить: деревенское житьё-бытьё, столь отличное от некогда воспринимаемой как «Европа» Одессы, для Пушкина стало заточением похлеще южного. Сам того не ведая, он напророчил себе, когда записывал на бумаге строфы первой и второй глав «Евгения Онегина», — оказался «в пустыне»: Два дня ему казались новы Уединённые поля. Прохлада сумрачной дубровы, Журчанье тихого ручья; На третий роща, холм и поле Его не занимали боле; Потом уж наводили сон; Потом увидел ясно он, Что и в деревне скука та же, Хоть нет ни улиц, ни дворцов, Ни карт, ни балов, ни стихов...